Кухня с несколькими плитами, очереди в санузел, 3—4 звонка на входной двери и несколько комнат, в которых живет до 20 человек.
Классические многокомнатные коммунальные квартиры еще дореволюционной постройки, как ни странно, дожили до наших дней. Правда, осталось их немного.
В 1990—1997 годы власти Киева занялись активной реконструкцией и расселением жителей коммуналок.И сейчас даже в главке ЖКХ не ведут такой статистики. Лидер местного самоуправления квартала Пушкинская—Красноармейская (самый центр Киева. — Авт.) Николай Жуков, проживший в центре всю жизнь, говорит, что осталось их всего несколько десятков.
Правда, их жители только и думают, как или продать, или выкупить соседскую часть. А потому, по оценкам экспертов, коммуналки полностью исчезнут лет через 5—10.
Сейчас люди там живут по устоявшимся советским правилам и традициям: делятся всем по-братски, убирают вместе, скидываются на ремонты, но и нередко скандалят всей квартирой. Предметы общего пользования в коммуналках вызывают у их обитателей чувство брезгливости, поэтому в уборной они используют собственный круг.
После использования его принято повесить на забитый в стену гвоздь. К электроэнергии жители коммуналок тоже относятся с особым вниманием: у каждого свой счетчик и выключатель для санузла и кухни, который, как правило прикручивают в комнате, чтобы соседи не воспользовались.
Леся Гонгадзе
Одна из самых известных жильцов коммуналки Леся Гонгадзе, мама пропавшего 11,5 лет назад журналиста Георгия Гонгадзе. Она живет на ул. Стефаника в самом центре Львова «в тесной коммуналке с общим туалетом и тремя пьяницами по соседству».
В конце длинного коридора — общие на четыре квартиры удобства, где зимой периодически трескаются трубы. Сама квартира состоит из крошечной кухоньки со старой бытовой техникой, железным рукомойником, ванной, тут же за занавеской, и комнатки с допотопной мебелью (диваном, небольшим круглым столом, буфетом, пианино и этажеркой). Как-то она полушутя сказала, что работает директором общественного туалета, потому что приходится убирать за всеми.
Львовские риелторы говорят, что такая квартира, как у Леси Гонгадзе, стоит около $20 тыс., а новая «единичка» с евроремонтом в хорошем доме — $70—80 тыс. При этом Леся Гонгадзе категорически отказывается от любой помощи по предоставлению нового жилья во Львове или Киеве, что не раз предлагали ей власти, объясняет это тем, что не хочет никому быть обязанной.
Во Львове под коммуналки переделывали после войны большие квартиры преимущественно австрийской застройки. В этих домах огромные комфортабельные квартиры площадью иногда до 300 кв.м.
Здесь мраморные или каменные лестницы, отлично сохранившиеся железобетонные перекрытия, у них по два хода — парадный и черный. Сейчас многие выкупают богатые люди, расселяя бывших коммунальщиков в отдельное жилье.
Центр Киева: очередь в ванную и четыре холодильника
Зайдя в коммуналку в 5-этажке на ул. Богдана Хмельницкого, сразу же вспоминаешь песню Высоцкого: «На 38 комнаток всего одна уборная...». Правда, здесь на один санузел и кухню приходится четыре комнатушки, в которых живет 11 человек. «Наша коммуналка во всем доме осталась одна.
Другие уже давно выкупили. Сделали там или квартиру на одну семью, или офисы каких-тостраховых компаний, туристических агентств», — рассказывает Ирина. Она вместе с мужем и двумя детьми, 5-летней дочерью и 5-месячным сыночком, уже 7 лет снимает здесь комнату. Говорит, дешевле, чем арендовать однокомнатную квартиру. Ее соседи в трех остальных комнатах — пожилые муж с женой и 26-летним сыном, и две молодые семейные пары.
«Мы заезжали сюда максимум на год. Хозяева комнаты говорили нам, что она стоит на продаже, и в любой момент нам придется съезжать. Но живем уже 7 лет. Риелторы постоянно приходят, показывают коммуналку, но никто не покупает. Сложно найти всем 4 семьям отдельные квартиры», — говорит Ирина.
Быт
В коммуналке условия для жизни, мягко говоря, не очень: старые окна продувают, сантехника из прошлого века, да еще и потолки на голову падают. «Однажды в офисе сверху ставили новые батареи и затопили нас, так что у нас упал потолок. Хорошо, что все были в коридоре, а так бы убил.
Залепили потом потолок своими силами. А в окнах такие щели, что мы на зиму постоянно их заклеиваем и поролон запихиваем. Можно было бы купить пластиковые, но зачем, есликвартира на продаже?» — говорит Ирина.
На кухне в коммунальной квартире стоит четыре холодильника, две плиты, на которых четыре хозяйки готовят по очереди, у каждой семьи — своя полка для продуктов, свой столик для приготовления еды и миниатюрный обеденный стол. «Готовим по очереди, так что на кухне редко очередь на плиту выстраивается. А вот с туалетом и ванной проблемы бывают.
Приходится ждать, пока кто-то управится, или просить, чтобы ускорились. Потому что у нас есть любители позаседать в ванной», — говорит Ирина. Сушат белье здесь на кухне и только ночью, когда там никто не готовит.
«Балкон есть только в одной комнате, и считается, что он — их собственность», — говорит Ирина. Звонок в квартире тоже один, так что гостей встречают все семьи, живущие в квартире. А вот «коммунальные» платежки приходят всем четырем комнатам отдельно, да и домашние телефоны у всех разные.
Графики
Большое преимущество коммуналки, признаются жильцы, в том, что не нужно срочно бежать в магазин, когда заканчиваются продукты, или нанимать няню, когда нужно неожиданно отлучиться. «Когда у меня что-то заканчивается, я всегда прошу у соседки. И она так же. Это особо удобно, когда у тебя дети.
Например, заболели они, муж в командировке, а за лекарствами нужно выйти срочно, я попрошу соседку посидеть с детьми... Правда, стирать на нашей машинке соседи не хотят, хотя она есть только у нас. Наверное, привыкли руками. Кстати, когда что-то ломается, то ремонтируем все вместе. Например, кран потек, мы скинулись и заменили его. И так со всем», — рассказывает Ирина.
А еще соседи по комнатам в коммунальной квартире делятся вкусненьким. «Мы всегда друг друга блинчиками угощаем или тортом», — рассказывает женщина. Правда, есть и определенные правила. «Неписанное правило — не трогать ничего чужого. Так что сейфов у нас и наших соседей нет, хотя комнаты закрываются на замки. Я, например, могу оставить телефон или кошелек в кухне, и знаю что мое никто не тронет. А вот уборка кухни, коридора, ванной и туалета — это больная тема.
Ведь пользоваться хотят все, а помыть и убрать не особо. Самые молодые наши соседи с обувью болото занесут, плиту зальют, а что-то почистить или помыть не могут. Так что убирать приходится мне, так как у меня дети, и одной порядочной соседке», — рассказывает Ирина.
Правила: подписанные звонки на двери, но все пополам
На ул. Горького, в трехэтажном доме, отстроенном после войны, осталась одна коммуналка на четыре комнаты. На этаже, да и во всем доме эта коммуналка — раритет. Ведь другие такиеквартиры уже давно перепродали и сделали из них офисы или же большие апартаменты на одного хозяина.
Высокие потолки, огромные коридоры, масштабные кухни и ванные, да еще и в центре Киева — вот что привлекает покупателей. Тем не менее жители этой коммуналки даже и не планируют расставаться со своим жильем. В четырех комнатах здесь живут две семьи — у каждой по две комнаты.
«Эти комнаты дали еще моему дедушке с бабушкой (у них было трое детей), после их смерти комнаты достались моему папе. Теперь здесь живем мама, папа и я. Соседям тоже достались две комнаты от родственников, их там трое», — рассказывает Антонина. Раньше в их «двушке» жил еще брат, но он женился и съехал.
Все пополам
Главное правило, по которому обитают в этой квартире, — все делить пополам. Так сложилось исторически. «Когда здесь еще жили наши бабушки, они часто ссорились из-за разных мелочей, поэтому все старались делить поровну», — рассказывает Антонина.
Кухня визуально поделена на две части: у каждой хозяйки своя плита, стол для приготовления еды, полочки, шкафчики и ящики, а вот мойка и подоконник одни. «На подоконник никто не претендует, туда можно складывать свою посуду всем, а о мойке приходится договариваться», — говорит Антонина.
Холодильники и обеденные столы стоят в комнатах — так решили еще бабушки, чтобы семьи не ссорились за едой, да и белье семьи сушат в комнатах — чтобы не ругаться из-за вечно мешающих бельевых веревок. «Раньше через всю кухню были натянуты пять веревок — каждый сушил вещи над своей половиной. Но мокрые вещи вечно кому-то мешали, вот веревки и срезали», — говорит Антонина.
Санузел в этой квартире тоже поделили. В туалете, ванной и в кухне, у каждой семьи своя лампочка. «Выключатели не подписаны, но все и так знают, где чей. Так решили сделать потому, что стоят счетчики, и никто не хочет переплачивать за свет. Соседи хотят, чтобы на кухне или в туалете всю ночь горел свет, пусть включают. Это сделано во избежание трений и конфликтов — мелкие конфликты портят любые отношения», — говорит Антонина.
По пути в уборную, в коридоре, жители сделали нишу с двумя полочками для кругов на унитаз. «Когда кто-то идет в туалет, берет свой круг. Когда выходит, укладывает его в шкафчик», — рассказывает девушка. В ванной у каждого своя стиральная машина, на каждой комнате висит замок, а на входных дверях два звонка, подписанные еще фамилиями дедушек, получивших это жилье.
Традиции
Есть у жителей свои традиции. Например, как и в какой очередности делать уборку. Еще бабушки установили правило — убирать по количеству человек в семьях. «Если у нас четыре человека в семье, а у соседей – двое, мы убираем четыре недели, а они только две. Мыть нужно все, чем пользуемся совместно», — говорит Антонина.
Другое правило — санузел надолго не занимать, а если уже просидел там час, то освободить по первому требованию. Ворчат соседи, если кто-то задымит кухню. Зато на день рождения или другой семейный праздник соседей всегда угощают сладким.
Здесь не считают зазорным попросить друг у друга пару луковиц или пять картошин для ужина, если не купил продукты. А обсуждение сериалов — целая церемония. «После фильма, который каждый смотрит в своей комнате, мы выходим с соседкой на кухню обсудить. Нередко обсуждение превращается в спор, а потом и в ссору», — смеется Антонина.
Несмотря на то, что жильцы проживают на одной территории уже в третьем поколении, праздники они отмечают отдельно. «Мы хоть с соседями и живем как полуродственники, но празднуем все порознь. Гости приходят в комнаты, а приглашающая сторона готовит угощения на кухне и заносит их себе в комнату. Соседи в это время стараются особо не показываться, чтобы не мешать», — рассказала нам Антонина.
Личная душевая в Одессе и лампочка Ильича с Гагариным в Харькове
В Одессе коммуналки остались, в основном, на Молдаванке и немного в центре. Это преимущественно дворы-колодцы с 3-, 5-этажными флигелями и маленькими внутренними двориками. Одна из таких — «Дом Пташникова» на Тираспольской, построенный почти 100 лет назад.
Здесь мраморные лестницы с коваными решетками, высокие потолки, украшенные богатой лепниной. А комнаты в общих квартирах площадью по 20—34 кв. м. С послевоенных времен здесь живут по 4—5 семей.
На парадных дверях — кодовый замок. Его установили недавно. «Раньше во дворе кто угодно посиделки устраивал. Водку распивали, орали по ночам. Вот мы общими усилиями и поставили замки везде», — рассказывает местный житель Александр.
Из двора три отдельных входа во флигели. В подъезде резко пахнет гнилью и крысами, под лестницей кучи картофельных очистков и фантиков.«Чужие в дом не попадают. А кто бросает этот мусор, не можем вычислить. Несколько раз мы сами убирали, потом надоело», — сетует Александр. На третьем этаже возле двери следы от снятых табличек с именами жильцов.
Необходимость в них отпала, когда поставили замки, поясняют нам.
В коридоре чисто, но очень ветхо. С потолка местами осыпалась штукатурка, двери не красили много лет. В туалете — две лампочки и несколько крышек для унитаза, у каждой семьи — своя. На кухне — разные плиты и разделочные столы. В углу душевая кабина — предмет коммунального раздора.
«Ванной комнаты в этой квартире нет. Мы решили сделать для себя душ. Соседка позавидовала и… забила слив мусором. Пришлось повесить на кабину замок», — говорит супруга Александра, Анна.
Такие коммуналки в советское время считались «элитными». Шансы получить жилье в них были у военных, руководителей среднего звена и людей с хорошими связями. «Мой дед-военный и бабушка жили в одной квартире с врачами и музыкантами.
По вечерам соседи вели долгие разговоры на кухне, играли в настольные игры. А самую большую комнату занимал водитель крупного военачальника. Он постоянно громко ругался сам с собой и кого-то разоблачал», — вспоминает Александр.
Харьков
В центре, на ул. Пушкинской, 3, осталась лишь одна коммунальная квартира на 5 комнат. Сейчас здесь живет 4 человека: одна хозяйка в своей комнате, три студента, снимающие по комнате, а одна комната закрыта — ее выкупил бизнесмен. Здесь узкий коридор с веревками для одежды по всей длине.
В конце коридора — старая, видавшая виды печь. Стены, разрушенные до дранки, сырость и плесень — результат регулярных «потопов», устраиваемых соседом сверху. Жители коммуналки говорят, что постоянно ждут «сюрпризов»: то кусок штукатурки на голову упадет, то гирлянды проводов заискрятся.
На кухне в тусклом свете «лампочки Ильича» черные облезлые стены, ржавый рукомойник, обшарпанный стол и множество разновозрастной посуды. А еще газовая плита плюс две электрические. Над одной плакат с Гагариным, как бы намекающий: «Улетать — так в космос!». На стенках туалета традиционный для коммуналки антураж: унитаз, а над ним на стенке четыре разноцветных круга.