Украинский писатель Юрий Андрухович удостоен одной из самых престижных немецких наград — медали имени Гете. Ее вручение состоится в Веймаре 28 августа, в день рождения великого немецкого поэта. Но главная тема этого интервью писателя — иная: о независимости Украины, провозглашенной 25 лет назад.
Deutsche Welle: Во-первых, хочу поздравить Вас с награждением медалью имени Гете. Вас наградили как писателя, поэта, деятеля культуры, который очень много сделал для культурного обмена между Украиной и Германией. Но нам все же придется начать не с культуры, а с политики. Украина отмечает День независимости. Насколько реально она независима? Ее политика, ее экономика? Независима от России, от Европы, от олигархов?
Юрий Андрухович: Наверное, в современном мире трудно найти какую-нибудь совершенно независимую страну. Наш мир тесен, и разного рода зависимости, связи неизбежны. К тому же и времени (с исторической точки зрения) прошло с 24 августа 1991 года немного. Тогда, провозгласив свою независимость, Украина, конечно же, не стала независимой в полном смысле этого слова. Она не была такой и спустя десятилетие.
Потому что процесс приобретения своих основополагающих ценностей, процесс формирования, в первую очередь, гражданского сознания и гражданского общества шел в Украине вяло. Лидерами были люди, по-прежнему страшно зависимые от Москвы, хотя и пытавшиеся в то же время заигрывать с Западом. Но времена менялись. Первой серьезной попыткой стать независимыми была оранжевая революция, был первый Майдан 2004 года. Потом все успокоились, почили на лаврах, и случилось то, что случилось. И только второй Майдан стал точкой невозврата.
Получается что-то вроде лекции по новейшей истории Украины, но все это важно напомнить, чтобы понять, что привело к всплеску социальных надежд, социального оптимизма, понять, как удалось разорвать этот порочный круг, прекратить топтание на месте. И сейчас уже можно сказать: Украина уже не может не быть независимой. Кстати, в значительной степени это стало возможно из-за агрессивной политики России, которая не смогла переварить такие изменения в Украине и, возглавляемая своим президентом, включив военную мощь, решила расправиться с этой перспективой достижения истинной независимости.
— Как бы вы сейчас оценили эту перспективу?
— Сегодня мы оказались в ситуации, когда ничего еще не решено. Война продолжается, поддержки со стороны западного сообщества — в той степени, на которую могла бы рассчитывать Украина, — у нас нет. А мы зависимы от этой поддержки, от финансовой, военной помощи, которой практически не видно, зависимы и от моральной поддержки. Ну, и, конечно, Украина зависима от агрессора — в том смысле, что нам приходится реагировать. Наши действия, в том числе на линии фронта, зависят от нападающей стороны. Империя развалилась 25 лет назад, но определенная инерция еще осталась. Что делать: историческое время течет медленней, чем, так сказать, физическое, поэтому нам надо запасаться терпением.
— Что важнее всего сейчас для этого процесса формирования украинского общества, украинской государственности? Экономика? Язык? Война с Россией? Что-то еще?
— Есть, условно говоря, европейская мечта. Она в значительной степени не совпадает со сложными реалиями современного Европейского Союза, но для Украины все равно остается актуальной. То есть сущеcтвует определенная сумма ценностей, каких-то показателей, к которым нам стоит стремиться. Это не самоцель для нас, а возможность изменить свою страну, изменить, конечно же, к лучшему. Главное препятствие здесь — с внешней стороны. Это война, которая, мягко говоря, отвлекает. Противостояние с Россией создает гораздо больше проблем, чем было бы в мирное время.
Но вот что интересно: именно война позволила преодолеть одну из достаточно тяжелых для украинского общества проблем — проблему языка, о которой вы упомянули, конфликт между двумя основными языковыми группами — украинской и русской. На мой взгляд, потенциально это была одна из самых опасных мин, заложенных в фундамент украинской государственности. Но перед лицом серьезных испытаний это перестает быть существенным. То есть можно точно так же защищать Украину, свою родину, и не только на фронте, и с русским родным языком, как и с украинским.
Это, правда, не значит, что мы достигли какой-то стабильности, потому что одна из базовых проблем общества не решена. Я говорю об огромной пропасти между властьимущими, то есть олигархической надстройкой и высшим политическим классом, и всеми остальными. Получается, что самое тяжелое для Украины, для украинского общества — преодолевать такое неравенство.
Надежда здесь на то, что украинцы не смирились с таким положением дел. У наших властьимущих очень и очень шаткое положение. Ведь над ними всегда висит перспектива очередного Майдана, а, кроме того, гражданское общество Украины нашло себе союзника в лице западных правительств. Высшие чиновники Европейского Союза и Соединенных Штатов оказывают постоянное давление на украинскую власть, и это продуктивно. Общими усилиями, надеюсь, удастся преодолеть это неравенство, победить коррупцию. Процесс, конечно, трудный, многосложный, но не безнадежный.
—
Опубликовано на сайте Deutsche Welle